Художник ХИЕРОНИМУС БОСХ
(1450-1516)
«Изумительное явление этот художник, в котором многие на Западе усматривают чуть ли не отца сюрреализма, то есть модного кое-где отрицания в искусстве всякой логики, всего рационального, – пишет Л.Д. Любимов. – В век гуманизма, когда светлый человеческий разум, казалось, торжествовал над тьмой Средневековья, какие-то жуткие грезы, какие-то страшные, безграничные по фантазии видения сил тьмы, чертовщина, целая армия демонов вдруг встают из небытия и пускаются в разгульный пляс в творчестве этого удивительного мастера и его последователей».
Мир причудливых образов Босха до сих пор питает фантастически-романтические искания людей искусства.
Йероен ван Акен, прозванный Босхом, родился в Хертогенбосе около 1450 года в семье художников. Его отец и дед, Антониус и Ян ван Акены, также были живописцами. В городском архиве до сих пор хранится большое число заключенных с ними договоров на изготовление росписей и картин для различных храмов и монастырей.
По-видимому, учителями Босха были не только его отец, но и приезжавший в город и подолгу живший в нем известный голландский художник Д. Боутс. Иероним впервые упоминается в 1480 году в качестве члена религиозного «Братства Богородицы», которое спустя несколько лет он возглавил. В 1489 году ему поручили исполнить две створки алтаря для капеллы его братства в соборе Св. Иоанна. Известно, что эта работа получила высокую оценку Филиппа Красивого, будущего короля Кастилии.
Примерно в то же время Босх выполнил и эскизы витража-капеллы. На протяжении этого периода он участвовал в оформлении шествий и таинств, что не прошло бесследно для его творчества – Иероним Босх стал известен еще при жизни.
После женитьбы Босх поселился в небольшой пригородной деревне Оерошорт, где получил в приданое за своей женой дом и обширный участок земли. Известно, что он никогда не покидал ближайших окрестностей своего города, хотя был человеком общительным и любознательным.
Босх был знаком и на протяжении многих лет поддерживал дружеские отношения с Эразмом Роттердамским, мотивы книг которого часто встречаются на его картинах.
В настоящее время с уверенностью Босху приписывают всего сорок произведений, при том что содержание их часто остается загадкой для историков искусства, поскольку не существует прямых источников, способных его прояснить.
Босх никогда не подписывал и не датировал свои работы. Поэтому традиционно принятый подход к изучению его творчества практически невозможен. Правда, по договорным грамотам и церковным приходным книгам исследователи смогли достаточно точно датировать его основные работы. Так, известно, что сразу после свадьбы Босх пишет картину «Семь смертных грехов», в которой запечатлевает окружающую его жизнь.
Обычно Босх работал в технике «алла прима», то есть писал картину сразу, без предварительных прорисовок и эскизов. Художник был не только живописцем, но и неплохим кузнецом. Известно, что для главного собора города он сделал большую картину на стекле, для которой собственноручно изготовил металлическую раму.
Как и все образованные люди своего времени, Босх увлекался алхимией и был знаком со средневековой демонологией. Одним из его друзей был известный голландский богослов Дионисий ван Рейкель, который основал неподалеку от Хертогенбоса монастырь. Позже он был подвергнут преследованию и наказан инквизицией по обвинению в колдовстве. Но Босх не отрекся от друга и продолжал видеться с ним.
Навеянные демонологической литературой образы можно увидеть на многих картинах Босха. Так, на триптихе «Искушение святого Антония» весь задний план занимают ведьмы, летящие на шабаш, а на полотне «Страшный суд» запечатлено несколько эпизодов из черной мессы.
Л.Д. Любимов пишет: «Перед картинами Босха, особенно перед большой его композицией, изображающей св. Антония, в Лиссабонском музее (Босх не раз возвращался к этой теме), можно долго стоять, упиваясь созерцанием каждой фигуры, а их здесь несчетное множество. Сюжет религиозный. Но разве тут дело в св. Антонии, которого католическая церковь прославляет за торжество над всеми искушениями? Что-то хитрое, ироническое неслышно посмеивается в этой картине, и кажется вам – это посмеивается сам Иероним Босх, глядя, как вы не можете оторваться от мира склизких гадов, пузатых чудовищ, рыб с человеческими ногами, людей, у которых бочка вместо живота, паукообразных существ, чудовищ, в которых мерзость сочетается с мерзостью и в этом омерзительном сочетании становится вдруг жутко-пленительной. Эта мерзость, эти исчадия зловонных болот, темных гниющих недр кажутся просто забавными, чуть ли не уютными – такая чистосердечная внутренняя радость в творчестве живописца и так изумительна сама живопись! Этот бурый цвет, сочные пейзажи, эта переливающаяся теплыми тонами палитра уже предвещают искусство мастеров века последующего, эпохи расцвета, и кажется порой, что даже единство тона почти найдено художником».
Главные шедевры Босха, обеспечившие ему посмертную славу, – большие алтарные триптихи. В наиболее значительных работах художника – «Садах земных наслаждений» и «Возе сена» – преобладают чудовищные существа.
В одном из самых своих грандиозных произведений – триптихе «Сад наслаждений» – Босх создает яркий образ греховной жизни людей. Р.Б. Климов пишет: «Здесь опять возникают мириады странных и болезненных созданий. Но теперь на смену Антонию явилось все человечество. Мелкий, дробный, но одновременно бесконечный и тянущийся ритм движений маленьких подвижных фигурок пронизывает картину. Во все убыстряющемся, судорожном темпе мелькают причудливые позы, жест, объятие, мерцающее сквозь полупрозрачную пленку пузыря, за которым распустился гигантский цветок; перед взором зрителя проходят целые процессии фигурок – жутких, назидательных, отталкивающих, веселых.
Это аллегория греховной жизни людей. Но и в райском пейзаже нет-нет да и мелькнет странная колючая и пресмыкающаяся тварь, а среди мирных кущ вдруг воздвигнется некое фантастическое сооружение (или растение?), и обломок скалы примет форму головы с лицемерно прикрытым глазом. Герои Босха – словно побеги, проросшие в темноте. Пространство, заполненное ими, как будто необозримо, но на деле замкнутое, вязкое, безысходное. Композиция – широко развернутая, но пронизанная ритмом торопливым и захлебывающимся. Это жизнь человечества, вывернутая наизнанку».
На другой картине, «Воз сена», изображены неверующие на пути в ад, который также находится на земле. «Многолюдное действо центральной части алтаря разыгрывается между Раем на левой и Адом на правой створках, – наглядными началом и концом земного пути беспутной человеческой массы. Сюжет главной сцены обыгрывает пословицу “мир – воз сена, каждый тащит с него, сколько может”. Греховной сутолоке явно противостоят таинственные поэтические детали (например, изящная чета любовников, музицирующих на самом верху пресловутого воза) и, прежде всего, чувственная красота колорита, обретающего все большую легкость» (М.Н. Соколов).
Босх стал свидетелем утраты Нидерландами своей независимости. Богатая, цветущая страна попала под власть австрийских Габсбургов. Особенностью его времени стали ожесточенные теологические дискуссии, напряженная религиозная борьба, вылившаяся в движение Реформации. Религия перестала быть единственной сферой духовной жизни человека.
Горькая, ироничная, а иногда и саркастичная фантазия Босха отражает нравы его времени. Художник в своем творчестве стремился подчеркнуть глупость духовенства, погрязшего в грехе, далекого от какого бы то ни было раскаяния и ведущего нас к гибели. К таким «назидательным» картинам относятся «Операция глупости», «Фокусник», «Блудный сын» и «Корабль дураков». Критическое отношение к духовенству в картинах художника не помешало верному сыну католической церкви королю Филиппу II собирать картины Босха «для своего благородного развлечения».
В поздних произведениях Босх обращается к теме одиночества: «Святой Иероним во время молитвы» и «Иоанн Креститель». Трагизм и сложность духовного бытия людей переломного времени отразило творчество великого нидерландского художника. Появляется знаменитая картина «Блудный сын».
«Вписанная в круг композиция построена на пересечении сухих, узких форм и на преувеличенно пространственных паузах, – пишет Р.Б. Климов. – Герой картины – тощий, в разорванном платье и разных башмаках, иссохший и словно расплюснутый по плоскости – представлен в странном остановившемся и все же продолжающемся движении…
Она почти списана с натуры – во всяком случае, европейское искусство не знало до Босха такого изображения нищеты, – но в сухой истонченности ее форм есть что-то от насекомого. Это блудный сын, уходящий в отчий дом. Но на худом лице горят завороженные глаза – они прикованы к чему-то невидимому нами. А сзади него жизнь, покидаемая им. Дом с продранной крышей и полуоторванной ставней реален. За углом мочится человек, рыцарь обнимает женщину, старуха выглядывает из окна, едят из корытца свиньи. И собачка – маленькая, с сумасшедшими глазами, – приспустив голову, смотрит вслед уходящему. Это та жизнь, которую ведет человек, с которой, даже покидая ее, он связан. Только природа остается чистой, бесконечной. И цвет картины выражает мысль Босха – серые, почти гризайльные тона объединяют и людей и природу. Это единство закономерно и естественно. А розоватые или сиреневатые оттенки лишь пронизывают это единство ощущением печальным, нервным, вечно изменчивым и все же постоянным».
Кроме живописи Босх занимался изготовлением гравюр. Их оттиски распространялись в разных городах. Его картины находились при многих королевских дворах Европы, хотя многие современники воспринимали их скорее как своего рода курьез.
Умер Босх 9 августа 1516 года в своем родном Хертогенбосе.